Любое признание твоей работы приятно. Это хорошая премия (BBVA-ред.), как в плане престижа, так и в плане материальной составляющей. Насколько она была ожидаемой – сложный вопрос. Не неожиданной – скажем так. Что касается моей работы, то не сказал бы, что в ней что-то изменилось. Разве что внимания прессы стало больше.
Фантазировать про Вселенную можно все, что угодно. А вот когда вы проведете наблюдения и окажется, что догадки совпадают с объективно полученными данными, тогда из фантазии и рождается истина. Наш результат был подтвержден экспериментально на уровне больше чем 5 сигма.
Совершенно определенно можно считать, что квантовые флуктуации действительно были ответственны за структуру Вселенной. Все конкурирующие теории экспериментом полностью отвергнуты.
В 80-х годах космология была полутеологической наукой, а теперь превратилась в полноценную физику. И измерения там настолько же точные, как, скажем, в физике элементарных частиц.
МФТИ – мощное учебное заведение с богатыми традициями. Хотя еще около 10-15 лет назад один мой хороший знакомый из Принстона рассказывал, что долгое время они принимали в основном русских. Причем их уровень был очень высоким. А теперь они почему-то перестали подавать заявления на конкурс. Я не знаю в чем причина этого, может люди как-то переориентировались. Российская физика в целом пока все еше конкурентоспособна. Но с другой стороны я не вижу, чтобы тенденция была положительной.
Когда копаешься в новой теме, причем практически вслепую, масса времени уходит на то, чтобы разобраться в правильном ли направлении движешься. Когда, так скажем, я все начинал, на эту тему не было вообще никаких работ. Поэтому даже ориентироваться было особенно не на что.
Вячеслав Муханов
Возраст нашей вселенной — 13,7 миллиардов лет.
Сейчас я ни от кого ни завишу, ни от какой администрации. Я сам определяю, что мне делать и что мне интересно. И в этом смысле администрация здесь (в Германии- ред.) никогда ничего не диктует. Она занимается теми вещами, которые ей положены и не пытается стать начальником над профессорами.
Моя работа касается первых, очень маленьких долей секунд после рождения Вселенной, когда определилась ее последующая структура. Тогда все происходило очень быстро. Здесь можно провести аналогию с рождением ребенка, у которого изначально очень многое заложено в ДНК.
Если вы возьмете любую точку на небе, то всегда сможете зарегистрировать реликтовое излучение. Благодаря ему мы можем получить прямую фотографию ранней Вселенной. Давно высказывалась идея о том, что на таких фотографиях должны быть зародыши галактик, однако до 1990-х годов чувствительность аппаратуры не позволяла этого сделать. Затем радиодетекторы начали развиваться революционными темпами и первым успешным экспериментом, который увидел зародыши галактик, стал Cosmic Background Explorer (COBE). За него, к слову, в 2006 году американские исследователи получили Нобелевскую премию. После этого были еще десятки экспериментов, последним из которых стал «Планк» — астрономический спутник Европейского космического агентства . С его помощью исследователи получили просто фантастическую картину, которую уже вряд ли можно улучшить. Он поставил окончательную точку в доказательстве теории формирования галактик.
Думаю, что таких людей, как Стивен Хокинг, в природе до него не существовало, и не знаю, будут ли после него. Он добился блестящих научных результатов. При этом, как вы понимаете, в его ситуации заниматься наукой активно — вещь очень нетривиальная. У него на то, чтобы составить одно предложение уходит 10 минут. И в таких условиях человек умудряется работать и писать. У Стивена Хокинга какая-то невероятная любовь к жизни.
В мои времена, мне кажется, обучение фундаментальным наукам на Физтехе было гораздо лучше, чем в любом месте за рубежом. Нас так дрессировали и натаскивали, что такого я просто нигде в мире не видел, даже в Принстоне. Специализация у нас начиналась буквально с первого курса, а в Америке, если люди хотят идти в науку, то в основном они начинают серьезно учиться лишь в аспирантуре. И только после этого включаются в работу. Мы же сначала три года учили фундаментальные вещи, после этого три года базовых кафедр, диплом и еще три года для защиты диссертации. Я считаю, что это была оптимальная система. Для того, чтобы выжить в ней, надо было действительно работать. Те, кто не выдерживал, очень быстро выпадали.
Лекции Зельдовчиа были чем-то уникальным — он на пальцах умудрялся получать ответ, на который люди обычно тратят массу сложных вычислений.
Яков Борисович Зельдович — отечественный физик и физикохимик. Академик АН СССР
Вячеслав Муханов
Я начал работать над теорией возникновения галактик где-то в 1979-ом году, а окончательные результаты были опубликованы примерно в мае 1981-го. Причем сначала публиковать их не хотели, и они увидели свет только после вмешательства Гинзбурга
Мы хотели понять, какие процессы привели к появлению галактик. И появилась идея о том, что квантовая физика, которая обычно важна для атомов, могла и в данном случае играть какую-то роль. Когда Вселенная только образовалась, все галактики, которые мы сейчас видим, умещались в спичечный коробок. Расстояния между объектами были колоссально маленькими, меньше, чем масштабы, которые достигнуты на ускорителе. И при таких масштабах квантовая механика очень важна. Именно она, как оказалось, играла решающую роль в процессе создания зародышей, из которых впоследствии сформировались галактики. Галактики это – неоднородности в распределении вещества. Но для того, чтобы они образовалось, необходимы были начальные неоднородности. И вот эти начальные неоднородности и появились за счет квантовой физики.
В Европе все пропитано старыми традициями. Если отбросить материальную сторону, то жизнь, атмосфера и условия, в каком-то смысле даже напоминают Советский Союз. Там тоже можно было в хороших группах заниматься всем, чем хочешь Как говорил Виталий Гинзбург, «моя основная задача как научного руководителя — не мешать вам работать».
Для космологии сейчас складывается хорошая ситуация. Ожидается много интересных экспериментов, например, запуск в космос шестиметрового телескопа, еще несколько миссий, например, «Евклид». Дело в том, что прогресс в астрофизике зависит от новых мощных телескопов и тут, я считаю, перспективы на будущее очень неплохие.
Сейчас я работаю над темой, которая волнует большинство космологов -происхождением темной энергии. Кроме того, мы работаем над вопросами объединения всех взаимодействий. Недавно мы написали статью, в которой попытаемся объединить калибровочные теории с гравитацией.
25
