Технологические прорывы в социогуманитарной оптике: итоги Второго международного конгресса Humanities vs Sciences

О том, как меняется роль гуманитарного знания, почему физтехи тянутся к междисциплинарности, что принес Второй международный конгресс «Humanities vs Sciences & the Knowledge Accelerating in Modern World: Parallels and Interaction» и какие научные альянсы начали формироваться в его кулуарах, рассказал Григорий Рафаэльевич Консон, директор Учебно-научного центра гуманитарных и социальных наук МФТИ.

— Григорий Рафаэльевич, расскажите, когда Вы начали руководить Учебно-научным центром гуманитарных и социальных наук МФТИ и чем занимается центр?

— Я возглавил Учебно-научный центр гуманитарных и социальных наук 26 апреля 2022 года, а работать в МФТИ я начал с 9 декабря 2020 года. В целом это было довольно неожиданно, учитывая, что по базовому образованию я гуманитарий, а Физтех — лучший технический вуз страны и один из ведущих технических университетов мира.

Наш Центр — полноценное структурное звено на уровне обеспечивающего факультета, отвечающее за социально-гуманитарную компоненту бакалавриата, магистратуры и аспирантуры, за исключением блока иностранных языков: этим занимается другое подразделение университета. Фактически мы обеспечиваем формирование системности в подготовке будущего выпускника, чтобы мог не только «спроектировать ту самую кнопку, своевременно на неё нажав», но и понимал контекст: когда и зачем это было бы необходимо.

Кроме образовательной части, Центр реализует междисциплинарные исследовательские проекты: выигрываем гранты и госзадания, проектируем международные сетевые образовательные программы.

Так, есть проект, посвященный образ цифрового будущего России, по итогам которого опубликован ряд статей и издана монография, а также зарегистрирована программа ЭВМ — условный «паук», который, работая с информацией из открытых источников, может обрабатывать значительные объемы информации по ключевым словам/словосочетаниям, посредством чего возможно прослеживать здесь динамику в разные временные периоды.

Что касается образовательных коллабораций, в партнерстве с Физтех-школой физики и исследований им. Ландау создали сетевую образовательную программу с Северо-Восточным педагогическим университетом (Чанчунь, КНР).

— Воспринимаются ли учащимися гуманитарные дисциплины как предметы общего развития или иногда возникают точки соприкосновения, конвергенция с их основной технической подготовкой?

— И так и так. Базовый функционал — обеспечить системную точку входа в социально-гуманитарный контекст обучения. При этом междисциплинарные исследования развиваются, молодые исследователи в них вовлекаются. Например, в разработке отмеченного выше проекта по образу цифрового будущего участвовали восемь человек, в т. ч. аспирант и магистрант МФТИ. То есть интеграция реальна.

И интерес студентов и аспирантов к междисциплинарной тематике растёт. Так, на Втором конгрессе Humanities vs Sciences, который состоялся в МФТИ в конце сентября – начале октября 2025 года, спикерами стали свыше 40 молодых исследователей, включая студентов и аспирантов Физтеха и других российских и зарубежных университетов, и даже школьников — из Долгопрудненской гимназии, с которой МФТИ успешно взаимодействует в фокусе профориентации.

— Первый конгресс проходил в 2022 году. Как возникла идея организовать такое мероприятие?

— Начну, пожалуй, с истории вопроса. На протяжении ряда лет меня интересовала проблема сближения различных областей знания, потому что одна из проблем российской науки — герметизация отдельных ее областей, которые должны были бы друг с другом как-то коллаборировать. Ведь на стыке узловых точек знания рождаются новые отрасли. Будучи музыкантом по образованию, я фокусировался на сближении исполнительского искусства и музыковедения, затем — музыки и других видов искусства… Постепенно «масштабируя» этот проект, я вышел на межгуманитарно-социальный охват.

Когда я пришел на работу в МФТИ — интеллектуальной локации с концентрированным исследовательским и образовательным потенциалом в области естественных и технических наук — мой давний интерес к предлагаемым ими подходам в изучении творчества нашел простор для реализации. Я создал факультатив по психологии искусства, который оказался весьма популярным: слушателями сразу стали полсотни студентов и аспирантов, и едва ли не половина таковых имели в активе художественное или музыкальное образование.

При этом компетенции по основному профилю Физтеха у студентов зачастую близки к феноменальным либо таковыми и являются. Здесь можно выйти на совершенно новый междисциплинарный охват: моделирование восприятия искусства, оптимизацию возможностей подготовки к концерту, спектаклю или состязанию у людей творческих или спортивных профессий, прогнозирование поведения человека на основе изучения больших или не очень больших данных, прогнозирование вероятного эмоционального отклика на какие-либо события, феномены, артефакты и т. д.

Увидев, что в МФТИ, как и в стране в целом, растет спрос на доказательное знание в области гуманитарных и социальных наук (Evidence-Based Humanities & Social Sciences), я понял, что это идеальная среда для конвергенции естественно-научного и гуманитарно-социального знания. Таким образом, идея организовать конгресс, который стал бы такой площадкой, возникла в результате совмещения имеющегося у меня опыта межгуманитарно-социальной интеграции и многогранных возможностей МФТИ.

Мы подали проект в рамках программы «Приоритет-2030» и получили поддержку наряду с регулярно привлекаемым внешним софинансированием. Возможно неизменно проводить такое мероприятие раз в три года — чаще, с учетом масштабности, затруднительно.

— По какому принципу формировались секции?

— Я анализировал тренды, общался с экспертами, изучал, какие темы наиболее перспективны для наиболее интенсивного взаимообогащения подходов, имеющих место в гуманитарных, социальных, естественных и технических науках. Затем искал ключевых спикеров — лидеров мнений. Когда в избранном сегменте мероприятия есть один-два таких человека, таковой гарантированно состоится.

Например, секция по новым материалам и их использованию в искусстве. Если там выступает Артём Оганов — один из известных материаловедов мира, создатель новых материалов, профессор топовых университетов, организатор премии «Вызов», — это заседание международного уровня.

Если к нему присоединятся еще несколько масштабно-концептуальных экспертов в области анализа и реставрации произведений искусства — Заслуженный деятель науки РФ и Заслуженный профессор МФТИ Виктор Надточенко, заведующий кафедрой монументально-декоративной скульптуры МГХПА им. С.Г. Строганова и академик Российской академии художеств Мария Бурганова, а также руководитель мастерской реставрации живописи МГАХИ им. Сурикова Александр Александрович Козьмин — это фактически секция уровня едва ли не нескольких нобелевских лауреатов.

— Удалось ли Вам по результатам конгресса сделать для себя какие-то открытия?

— Он прежде всего дал возможность увидеть ряд трендов в области искусственного интеллекта: возглавляемый мною в МФТИ Центр занимается данной проблематикой в контексте гуманитарно-социального вектора штудий весьма активно.

Среди таких трендов — проблема доверия к ИИ, как и ограничения его использования, а также соотношение с творческим началом; возможности переноса человеческого сознания на цифровые носители и связанное с этим правовое регулирование. В этом же списке — возможности сохранения, репрезентации, масштабирования эмоций: способна ли машина осуществить подобное?

— А как Вы считаете, возможно ли это?

— Мне кажется, что посредством некоего условного алгоритма впоследствии можно будет перенести, интегрировать какое-то количество информации, на основе которой условный ИИ, который разумом, однако, пока не является, мог бы небезуспешно оперировать. А сможет ли ИИ интегрировать сетку духовно-эмоциональных интенций — не знаю. Думаю, что, если это и случится, — в чем есть ряд обоснованных сомнений, — то нескоро. И даже в подобном случае, мне кажется, это не вполне будет коррелировать с тем, как мы относимся к живому существу и как оно взаимодействует с нами.

— Помимо названных, какие еще актуальные тренды отображены в секциях конгресса? Что важного на них обсуждалось?

— Состоялись интересные дискуссии о технологическом суверенитете и социальной архитектуре общества. Обсуждали, как на уровне государства обеспечить устойчивое развитие в условиях глобальной технологической конкуренции, какие для этого нужны компетенции (потенциально формализуемые в соответствующих квалификациях), как связать экономику, образование, инженерию и социальные науки.

Здесь фактически имеет место попытка выстроить модель сбалансированного развития общества до 2050 года. По проблематике социальной его архитектуры и вопросам подготовки соответствующих специалистов группой исследователей из МФТИ в лице меня и профессора Виталия Владимировича Зотова, а также коллег из МГУ им. М.В. Ломоносова, профессора Сергея Владимировича Володенкова, доцента Сергея Николаевича Федорченко и др. — недавно было подготовлено учебное издание.

Еще одна необычайно интересная тема — использование больших данных для формирования образа будущего. Здесь собрался пул профильных исследователей, которые занимаются осмыслением исторического знания и перспектив его развития: Андрей Коротаев (профессор НИУ ВШЭ, ИВ РАН, МГУ им. М.В. Ломоносова), Леонид Бородкин (член-корреспондент РАН, глава кафедры исторической информатики и Центра экономической истории МГУ им. М.В. Ломоносова), Леонид Гринин (профессор и главный научный сотрудник НИУ ВШЭ, ИВ РАН), Алексей Сиренов (член-корреспондент РАН, директор СПбИИ РАН), Аликбер Аликберов (директор ИВ РАН) и др.

Хотя многие историки относятся к клиодинамике — истории как «науке о будущем» — весьма консервативно, трудно спорить с тем, что клиометристы сумели с высокой точностью спрогнозировать некоторые крупные социальные потрясения. Например, волнения 2020 года в США, связанные с движением Black Lives Matter, фактически были спрогнозированы ещё в 2010–2012 годах в статьях, опубликованных в журнале Nature. Это направление стремительно развивается и может изменить подход к управлению обществом, прогнозированию рисков и стратегированию будущего.

Секции, посвящённые психологии искусства и психофизиологии творческого процесса, опирались на исследования, изучающие природу вдохновения, особенности мозговой активности в моменты творческого подъёма, а также параметры восприятия различных видов искусства — от музыки до живописи и театра.

Особый интерес вызвали доклады о том, как именно формируется эмоциональная реакция зрителя или слушателя, какие когнитивные механизмы запускаются при соприкосновении с художественным образом и каким образом можно измерить, а иногда и предсказать интенсивность и характер эмоционального отклика.

Отдельным направлением стала тема оптимизации состояния самого исполнителя: участники обсуждали техники, которые помогают музыкантам, актёрам и др. достигать наиболее эффективного психофизиологического состояния в процессе подготовке к публичному выступлению.

Не менее важной оказались сессии, посвящённые проблемам межотраслевой экспертизы и ее доказательности. Здесь поднимался вопрос критериализации экспертизы, остро стоящий и в российской, и в международной среде.

В обсуждении участвовали академик РАН — профессор НИУ ВШЭ — профессор Математического института им. В.А. Стеклова РАН Лев Беклемишев; руководитель Федеральной службы по аккредитации (Росаккредитация) Дмитрий Вольвач; директор РИИИ Дмитрий Шумилин; профессор МИП и МГППУ Владимир Кудрявцев; ведущий научный сотрудник Математического института им. В.А. Стеклова РАН Степан Кузнецов; ведущий технолог ПАО «ОАК» ОКБ Сухого — НИУ МАИ Федор Насонов; Федеральный судья в отставке, Заслуженный юрист Российской Федерации, профессор ГАУГНа Сергей Пашин; независимый эксперт из ОАЭ Марат Фатхуллин; заместитель директора Библиотеки НИУ ВШЭ Владимир Писляков; ведущий государственный судебный эксперт Тульской лаборатории судебной экспертизы Министерства юстиции РФ Николай Назаров и др.

Они отмечали целый ряд системных затруднений: запрос на более комплексный междисциплинарный подход — сейчас эксперты работают в достаточно узком методологическом коридоре; случаи привлечения людей, не обладающих необходимым уровнем компетентности именно в той области, в рамках которой выносят суждения; методологические просчёты и, наконец, волюнтаризм решений, когда выводы делаются не на основе строгого анализа, а под влиянием внешних или внутренних факторов.

В ходе обсуждения неоднократно подчёркивалось, что современная экспертиза требует от специалистов знаний сразу в нескольких областях — от методологии до технических аспектов предмета. В этом смысле МФТИ был назван примером той образовательной среды, где подобный многопрофильный подход становится нормой.

Особняком стояла панельная дискуссия о взаимодействии человека и технологий в горизонте 2050 года, что, отчасти, было отмечено выше. В ней участвовали проректор по научной работе МФТИ Виталий Баган; Заслуженный деятель науки РФ, руководитель совместных проектов МФТИ с Яндексом и Сбербанком Андрей Райгородский; международный эксперт Программы развития ООН по форсайту, директор Центра научно-технологического прогнозирования ИСИЭЗ Александр Чулок; председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Московского патриархата, профессор МГИМО, профессор НТУ «Сириус», почетный член Российской академии художеств Владимир Легойда и ряд др. Эксперты эти представляют разные отрасли, однако их объединяет интерес к долгосрочным траекториям технологического развития.

Разговор касался будущего биоинженерии. В частности, программный доклад профессора KU Leuven, академика Марка Ван Хулле в соавторстве с его аспирантом Саном Сяном, был посвящен возможностям биомеханических протезов, которые вскоре начнут позволять людям управлять движением почти так же естественно, как собственными конечностями, и тому, как подобные технологии будут трансформировать повседневную жизнь и профессиональную деятельность в ближайшие десятилетия.

Обсуждалось также место искусственного интеллекта в культурной и социальной сферах, возможности его интеграции в творческие практики, а также риски и этические вызовы. Панель позволила взглянуть на взаимодействие человека и технологий не как на абстрактную футуристическую тему, а как на реальный стратегический вызов, который уже сегодня формирует научно-образовательную и социально-культурную повестку.

Обсуждались и вопросы онлайн-образования в контексте возможностей применения новейших технологий в данной области. В качестве спикеров выступили Сергей Аванесов из НовГУ им. Ярослава Мудрого, Александр Карауш из ИНИОН РАН, Кирилл Крючков из UoPeople и ММУ, Александр Поддьяков из НИУ ВШЭ, Георг Погосян из Национальной академии наук Армении, представитель компании «Думейт» Юрий Чехович и др.

Дискусия сосредоточилась на проблематике сценарного прогнозирования развития образования в фокусе цифрового общества. В частности, рассматривалась дилемма между фундаментальностью образования и необходимостью адаптации к быстрым технологическим изменениям, пересмотр традиционной системы оценивания, цифровое неравенство между вузами, академическая инерция и бюрократические барьеры на пути цифровизации образования.

Участники дискуссии также отмечали низкий уровень доверия к ИИ среди преподавателей и их неготовность к роли агентов цифрового социализации и образования, а также риск подмены живого общения технологическими интерфейсами.

Ключевыми спикерами здесь стала группа представителей СПбГУ: декан факультета политологии Александр Курочкин и профессор того же факультета Ольга Попова; директор Института теологии Дмитрий Шмонин. К ним присоединился ряд других академических и бизнес-институций: исполнительный директор Центра развития технологий искусственного интеллекта во благо общества ПАО Сбербанк России Олег Артюгин; руководитель лаборатории ИИ Московского Политеха Андрей Филиппович; проректор по развитию международной деятельности АлтГУ Роман Райкин; начальник управления информационных технологий и сервисов МГПУ Роман Куприянов; советник ректора РХТУ им. Д.И. Менделеева Александр Макуренков и др.

— Изменились ли собственные ваши представления о том, как стоит использовать технологии в образовательном процессе?

— Если отвечать буквально — нет. Но произошло уточнение. Я начал понимать, что возможности искусственного интеллекта могут применяться в каких-то областях иначе, чуть более перспективно, чем полагал ранее, узнав, например, о новых инструментах ИИ, благодаря которым агрегаторы научной информации не просто предоставляют искомые данные, но и выделяют в пользовательских запросах наиболее релевантные, анализируя исследовательские тренды. Некоторые ноу-хау я уже внедрил в собственные курсы, в частности — в дисциплину по поиску и верификации научной информации и экспертной оценки исследований.

Кроме того, выяснилось, что ИИ потенциально способен гораздо точнее прогнозировать реакции человека на те или иные события, образовательные форматы, законы, культурные произведения.

Намеченные в рамках конгресса разработки и контакты получили свое развитие в дальнейшем. Один из самых интересных примеров: на молодежном теологическом форуме, который состоялся в Национальном центре «Россия» 23 ноября 2025 года, я модерировал секцию по проблеме взаимодействия ИИ и религии.

Так вот, одним из спикеров стала Анастасия Панфилова из Института психологии РАН. Посредством ИИ они делают портреты пользователей, достигая точности около 80%. Эта технология потенциально может предсказывать предпочтения человека — от стиля обучения до прогнозирования едва ли не вероятности поддержки кого-либо или чего-либо. С этической точки зрения это тема непростая, но технологически уже рабочая.

— Преподаватели в России используют ИИ самостоятельно, но системное мало где осуществляется. Как Вы думаете, в чем причина? Как с этим обстоят дела в МФТИ?

— Если касаемся детализированных официальных регламентов, пока мне об этом не особо что известно. Если говорить о причинах, отчего люди стремятся облегчить работу, но при этом побаиваются чего-то нового, то они чуть сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

Есть социально-культурный аспект: человек в некоторой степени склонен к сбережению имеющихся у него ресурсов. А любая новая технология требует усилий, перестройки, обучения. Поэтому некоторая часть людей может реагировать на новое, неизвестное и требующее усилий для освоения как на потенциальную угрозу или чрезмерные издержки.

С другой стороны, есть технологический аспект: ИИ, будучи значимой частью цифрового мира, требует определенного увеличения энергомощностей. Разные страны поэтому испытывают и повышенную нагрузку на сети, и недостаток дата-центров, причем увеличение вторых в определенной степени пропорционализирует рост нагрузки на первые. Наконец, кадровый аспект: нужна критическая масса специалистов, которых даже Физтех, при всем своем масштабе, пока вряд ли может подготовить в количестве, достаточном для обслуживания целой страны.

— Сколько человек приняло участие в мероприятии?

— В конгрессе участвовали свыше 270 исследователей, примерно 3/5 из них в офлайне, было представлено 150 организаций из 20 стран.  Количество экспертов, среди которых были представители госвласти, крупных компаний и академических центров, — почти 70. Экспертных организаций — около 40. Основной пул слушателей был сосредоточен в онлайне. Запись только первого дня конгресса (на русском, на русском с английскими и китайскими субтитрами) просмотрели порядка 800 человек.

— На международных конференциях в кулуарных беседах часто рождаются совместные проекты. Произошло ли что-то подобное на Втором международном конгрессе Humanities vs Sciences?

— Хотя формально пока совместных заявок на поддержку не подано, интерес к сотрудничеству ощутим. Уже в первые недели после мероприятия МФТИ получил ряд официальных писем от организаций, представляющих разные исследовательские направления и регионы страны.

Одним из первых откликнулся ВЦИОМ, предложив развивать совместные проекты в области социологических исследований. Это направление становится всё более актуальным на фоне использования больших данных и появления новых методов анализа общественных настроений. Санкт-Петербургский государственный университет направил приглашение рассмотреть возможность вхождения МФТИ в консорциум в области гуманитарно-социального сотрудничества в фокусе реализации государственной политики в данной области — инициативу, предполагающую долгосрочные структурные проекты и консолидацию научных ресурсов.

Санкт-Петербургский институт истории РАН предложил коллаборацию в областях, где требуются междисциплинарные подходы, объединяющие историю, цифровые методы и социальные науки. Аналогичное письмо поступило и от Института востоковедения РАН, где также видят потенциал для совместных исследований. Кроме того, Алтайский государственный университет сформулировал идеи по возможному развитию в области ИИ и не только, а Российский институт истории искусств высказал идеи в области перспективной координации усилий в области совершенствования исследований художественных артефактов.

Отмечу здесь, что с приветствиями к участникам форума обратились ректор МФТИ Дмитрий Ливанов, заместитель генерального директора Российского научного фонда Андрей Блинов, генеральный директор Российской государственной библиотеки Вадим Дуда, директор Федерального научного центра психологических и междисциплинарных исследований, декан факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова Юрий Зинченко, заместитель Министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций России Андрей Заренин, председатель Российского общества историков медицины Константин Пашков, а в Пленарной дискуссии, посвященной проблемам взаимодействия ИИ, человека и общества, приняли участие Евгений Абакумов из Росатома, Юрий Зубов из Роспатента, вице-президент ВТБ Денис Суржко, Андрей Даудрих из ВЦИОМа и др. Это также говорит о разносторонне-масштабной перспективности проекта.

Названные выше инициативы должны пройти свою естественную паузу — крупные межвузовские проекты редко запускаются мгновенно, и окончательные решения обычно требуют продолжительных обсуждений. Однако уже сама плотность и уровень имеющейся место коллаборации демонстрируют, что рассматриваемый проект стал в научной среде знаковым событием.